Ведение тактической воздушной разведки истребительным авиаполком

По опыту боевых действий 163 гв. иап в Белорусской операции.

Во всех операциях Великой Отечественной войны воздушная разведка являлась одним из основных источников получения необходимой информации о составе, группировке и намерениях противника. В данной статье на примерах действий 163-го гвардейского истребительного авиаполка 229-й истребительной авиационной дивизии 4-й воздушной армии в Белорусской операции показывается организация и осуществление тактической воздушной разведки, ее влияние на общий ход боевых действий.

В годы Великой Отечественной войны штатные разведывательные части и подразделения ВВС предназначались в основном для ведения стратегической и оперативной воздушной разведки. Корректировочно-разведывательные эскадрильи, а затем и полки использовались для тактической воздушной разведки и корректировки артиллерийского огня. Кроме того, тактическая воздушная разведка выполнялась подразделениями истребителей, штурмовиков и ночных бомбардировщиков. В некоторых воздушных армиях для ведения ее выделялись истребительные авиационные части, летный состав которых проходил специальную подготовку на краткосрочных сборах или непосредственно в ходе выполнения боевых задач. 163 гв. иап был одной из таких нештатных разведывательных частей.

К началу Белорусской операции в соответствии с боевым распоряжением штаба фронта, а также решением командующего 4-й воздушной армией ее штаб разработал план воздушной разведки. Согласно ему 163-му гвардейскому истребительному авиаполку предстояло вести тактическую воздушную разведку в полосе наступления и до 20 км в сторону флангов 49-й армии, наносившей главный удар на могилевском направлении. Глубина разведки должна была составлять 15-20 км. В последующем, при развитии наступления, предполагалось ее увеличить. Полк планировалось привлечь к выполнению поставленной задачи только с началом наступления. Планом определялась также система сбора информации и передачи ее заинтересованным инстанциям.

Управление воздушными разведчиками осуществлял непосредственно командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник авиации К. А. Вершинин со своего передового командного пункта (ПКП), располагавшегося в лесу в 2 км северо-восточнее Рясна (26 км северо-западнее Мстиславля), где размещался и командный пункт 49-й армии. При командующем воздушной армией находилась оперативная группа, в составе которой имелось нескольку специалистов-разведчиков во главе с заместителем начальника разведывательного отдела штаба воздушной армии майором Н. И. Яминским. На ПКП имелась мощная радиостанция для связи с самолетами-разведчиками. С аэродромом 163 гв. иап была налажена прямая радио- и проводная связь.

Радиосвязь с группами истребителей-разведчиков должна была поддерживаться одновременно по двум каналам: передатчик самолета ведущего группы настраивался на волну воздушной разведки (его команды и донесения одновременно принимались ведомыми, радиостанциями ПКП ВА, штаба ВА, аэродрома вылета, радиоприемниками КП армии, стрелковых корпусов, а также пунктов наведения штурмовиков); радиоприемник - на волну наведения истребителей (на той же волне работал передатчик заместителя ведущего; из этой радиосети на самолет ведущего поступали команды с земли от главной радиостанции наведения истребителей, информация о воздушной обстановке, доклады ведомых). Радиостанция командующего воздушной армией могла работать на передачу в любом из двух каналов. Предусматривалось, что все сведения о противнике наши разведчики будут передавать открытым текстом, информацию о своих войсках - по кодированной карте. Это обеспечивало доведение разведданных до заинтересованных инстанций за 3-5 минут. Наиболее важные сведения следовало подтверждать фотоснимками.

163-й гвардейский истребительный авиационный полк (командир Герой Советского Союза подполковник П. К. Козаченко) в начале июня 1944 года после переучивания на самолеты ЛA-5 перебазировался на аэродром Старина (около 60 км юго-западнее Смоленска). До этого он участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе и в Крыму, где летный состав накопил богатый опыт ведения тактической воздушной разведки. В течение двух недель летчики полка тщательно изучали район предстоящих действий и имеющиеся сведения о противнике. В это время с целью сохранения в тайне намечавшейся операции полетов в сторону линии фронта они не производили. Штаб полка разработал график полетов пар и звеньев воздушных разведчиков, обеспечивавший непрерывность наблюдения за полем боя и ведение тактической воздушной разведки при прорыве обороны противника в течение всего светлого времени суток. Исходя из заданного напряжения (48 самолето-вылетов в сутки) было спланировано 12 летных смен. Каждая из них (звено - 4 самолета) должна была находиться в районе боевых действий до полутора часов.

23 июня в 11 часов наши войска, преодолевая упорное сопротивление врага, перешли в наступление. Одновременно приступили к выполнению своей задачи летчики 163 гв. иап. Несмотря на сложные метеорологические условия, за линию фронта на высоте 100-150 м по ранее разработанному графику направлялись сначала пары, а затем и звенья истребителей-разведчиков. Они непрерывно информировали командование об обстановке в районе боев и ближнем тылу противника. Сначала разведчики сообщали, что гитлеровцы повсеместно оказывают огневое противодействие. Однако во второй половине дня в ходе сражения наметился перелом. Вскоре это подтвердила тактическая воздушная разведка. В 14 ч 40 мин четверка наших самолетов поднялась в воздух. Возглавлявший ее старший лейтенант Г. И. Харламов обнаружил, что фашистские войска группами отходят к реке Бася и занимают позиции на ее западном берегу. Через несколько минут эти сведения стали достоянием штаба фронта и армии. Немного позже аналогичное донесение поступило от старшего лейтенанта П. М. Батырева.

В первый день операции летчики 163 гв. иап совершили 57 самолето-вылетов, добыли и передали командованию ценные разведданные, которые были учтены при дальнейшем развитии наступления войсками 49-й армии. На второй день операции советские войска продолжали наступление. Воздушные разведчики 163 гв. иап вновь действовали с не меньшим напряжением. На задание они, как правило, вылетали звеньями в разомкнутых боевых порядках. Профиль полета был переменным. Для выявления наиболее важных объектов и сохранения общей ориентировки в ходе сражения экипажи выходили в заданный район на высоте 400-500 м. При этом командир звена со своим ведомым главное внимание уделял изучению наземных объектов. Вторая же пара следила за воздушной обстановкой, чтобы не допустить нападения вражеских истребителей.

Когда на земле удавалось обнаружить объект, достойный серьезного внимания, летчики снижались до предельно малых высот и проходили несколько раз над ним или немного в стороне. Это давало возможность получить наиболее достоверные сведения. Именно так действовали 24 июня группы, возглавляемые лучшими летчиками полка старшими лейтенантами П. М. Батыревым, П. К. Бабайловым, А. М. Кулагиным, Г. И. Харламовым и другими. В этот день воздушные разведчики следили за формированием противником колонн и дальнейшим отводом их в тыл.

Так, старший лейтенант Бабайлов в 10 ч 30 мин доложил, что по дороге от Хилковичи на Сухари движется более 100 автомашин, 8 орудий и до 200 солдат; из Суши на Авхимки - 10 автомашин, 20 подвод и до 150 солдат. В 11 ч 10 мин поступила радиограмма старшего лейтенанта Харламова, в которой сообщалось, что к восточной окраине населенного пункта Сухари подходят до 150 автомашин, 12 танков и бронетранспортеров, 12 орудий на мехтяге и около 500 солдат. В 12 ч 55 мин старший лейтенант Батырев передал, что из Сухари на Кочурина движется колонна в составе 150 автомашин, 8 бронетранспортеров, 4 танков, 500-600 солдат.

На основании полученных данных было принято решение нанести ряд ударов по колоннам вражеских войск и техники в районе Сухари. Эта задача была поставлена 230-й штурмовой авиадивизии. За день с целью уничтожения отступающих войск противника и создания пробок и заторов на дорогах в районе Сухари, 28 групп штурмовиков совершили 169 самолето-вылетов. В результате было уничтожено большое количество вражеской техники и войск, что вызвало панику и парализовало движение на дорогах.

Так же успешно действовали истребители-разведчики и в последующие дни наступления. После того как наши войска овладели Могилевом, темпы наступления возросли. Воздушным разведчикам была поставлена задача непрерывно следить за продвижением отступающих группировок противника по шоссе Могилев - Минск, а также по дорогам севернее и южнее этой магистрали. Район разведки значительно расширился. Самолеты 163 гв. иап теперь летали на большую глубину в тыл противника. Несмотря на трудности, они все же добывали ценную информацию, используя которую, штурмовики громили отступающего врага.

Так, например, 1 июля в 7 часов четверка ЛA-5 (ведущий старший лейтенант Н. М. Онопченко) обнаружила у переправы через Березину в районе Шевырнычи около 600-700 автомашин, более 800 подвод и до 2000 солдат противника. Сообщив об этом по радио на ПКП ВА и аэродром штурмовиков, истребители атаковали скопившиеся у реки автомашины. Около 10 из них у въезда на переправу загорелись. Таким образом, колонна была задержана на 30-40 минут. Этого времени было достаточно для выхода на цель первых групп штурмовиков, которые начали методично наносить удар за ударом по фашистским войскам и технике.

Вот что говорил по этому поводу один из попавших в плен фашистских солдат: "Немецкие колонны, двигавшиеся по шоссе Орша - Минск, повернули на юг. На шоссе Могилев - Минск, на лесных дорогах мы подвергались непрерывным атакам штурмовиков, которые наносили нашим колоннам огромный урон, так как колонны были очень плотные, по дорогам двигались в два-три ряда. Потери при налетах часто равнялись 50-60 проц. Считаю, что до 50 проц. состава наша колонна потеряла от налета русской авиации. Навсегда в памяти останутся ужасные картины этого истребления. Все дороги нашего отступления усеяны тысячами разбитых автомашин, повозок, трупов солдат и лошадей. Моральное воздействие русской авиации огромное. Еще заслышав гул самолетов, солдаты бросали на дорогах автомашины, подводы и бежали прятаться во ржи и в лесу. Автомашины и подводы съезжали с шоссе, вязли в болотах, в беспорядке устраивали сплошные пробки. Во всей этой трагедии виновато наше командование и в первую очередь фашистское правительство во главе с Гитлером. Немецкий народ дорого расплачивается за безумные кровавые дела фашистов".

Эффективные действия нашей авиации, в том числе воздушных разведчиков, явились одной из причин последовавшего затем окружения и разгрома крупной группировки противника в лесах восточнее Минска. Ликвидация разрозненных группировок противника, оставшихся в тылу наших войск и безуспешно пытавшихся пробиться на запад, была возложена на соединения 49-й армии, которые должна была поддерживать авиация. 163 гв. иап к этому времени уже перебазировался к району боевых действий, на полевой аэродром Большая Ганута (25 км юго-западнее города Березино). Оттуда 5 июля в 18 ч 50 мин на разведку вылетела пара истребителей-разведчиков, возглавляемая командиром полка Героем Советского Союза подполковником П. К. Козаченко.

Летчики с высоты 100-150 м внимательно осматривали дороги в районе местечка Волма. Сначала они не обнаружили сколько-нибудь важных объектов. Правда, при полете на запад слепило солнце, и замаскировавшегося противника заметить было трудно. Но, когда летчики стали возвращаться на свой аэродром, положение изменилось. От внимательного взора разведчиков ничто не ускользало. Подполковник Козаченко заметил блеснувшее в лучах заходящего солнца стекло замаскированной на опушке леса автомашины. При повторном заходе он обнаружил отпечатки гусениц танков, ведущие в лес. Над подозрительным районом пришлось пройти на высоте бреющего полета несколько раз, пока наконец не были сосчитаны все сосредоточенные там танки и автомашины. Козаченко немедленно передал на ПКП ВА по радио донесение о том, что им обнаружено на лесных опушках в 6 км юго-восточнее Волма до 10 танков и около 150 автомашин. Командующий воздушной армией приказал командиру полка сесть на аэродром штурмовиков, а затем вывести на цель группу ИЛ-2. В 20 часов семерка "илов" во главе с капитаном А. Я. Коноваловым, сопровождаемая парой ЛА-5 (ведущий подполковник Козаченко), вылетела на боевое задание, которое успешно выполнила.

Через несколько дней 163 гв. иап перебазировался на аэродром Мир (около 10 км западнее Столбцы). В его задачу входила разведка района Волковыска. Здесь вновь отличился старший лейтенант П. К. Бабайлов. Утром 12 июля он обнаружил, что из Волковыска на станцию Двожец направляются до 100 автомашин с пехотой, а к Белостоку - колонна из 200 автомашин и 60 подвод и железнодорожный эшелон в составе 20 вагонов. Донесение о выполнении задачи Бабайлов подтвердил отлично выполненными с высоты 1200 м фотоснимками дорог, ведущих от Волковыска на запад. На снимках отчетливо видны были колонны вражеских войск. Эти сведения позволили нашему командованию сделать вывод, что противник главными силами отходит из Волковыска, прикрывая свой отход малочисленными арьергардами. Советские части начали решительный штурм города и 14 июля овладели им.

Не менее ценную информацию о противнике добывали летчики-истребители и при освобождении ряда других городов и населенных пунктов Белоруссии. В ходе операции летный состав полка действовал с большим напряжением: как правило, летчики совершали до 52-54 самолето-вылетов в сутки. Достаточно сказать, что с 23 июня по 15 июля 1944 года они сделали 732 боевых вылета, в ходе которых была своевременно получена оперативная информация о противнике.

Опыт боевых действий 163-го гвардейского истребительного авиационного полка в Белорусской операции наглядно показал высокую эффективность тактической воздушной разведки, выполняемой летчиками-истребителями. Непрерывное наблюдение за полем боя и ближним тылом противника, четкие и своевременные доклады пилотов о положении своих и вражеских войск давали возможность общевойсковым и авиационным командирам быстро реагировать на все изменения обстановки, непрерывно удерживать в своих руках инициативу и организовывать в сжатые сроки удары по войскам противника.

Характеризуя действия воздушных разведчиков, командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник авиации К. А. Вершинин на конференции по обобщению опыта в феврале 1946 года говорил: "...наиболее реальным и безусловно своевременным в отношении быстроты получения данных является наблюдение за полем боя своими авиаразведчиками. Даже сведения авиационных офицеров, находившихся в боевых порядках, зачастую запаздывали, не говоря уже о данных, получаемых от наземных штабов".

В наиболее ответственные периоды операции, такие, как прорыв обороны, форсирование водных рубежей, бои за крупные опорные пункты, требовалось, чтобы воздушные разведчики постоянно находились над полем боя. В этом случае глубина полетов в тыл противника была сравнительно небольшой (20-25 км). В период преследования отходящих вражеских войск наблюдение осуществлялось в основном за движением по дорогам. Глубина тактической воздушной разведки при этом возрастала до 50-70 км, частота же вылетов несколько снижалась.

Достоверность и оперативность информации, сообщаемой разведчиками-истребителями, определялась главным образом уровнем подготовки экипажей: их знанием природы и характера общевойскового боя, организационной структуры войск противника, демаскирующих признаков различных объектов. Возможность немедленного использования полученных от разведчиков сведений обеспечивалась хорошо организованной связью, разветвленной сетью авиационных командных пунктов сухопутных войск, быстрым доведением информации до всех заинтересованных в ней инстанций. Опыт ведения тактической воздушной разведки на самолетах-истребителях может быть использован в настоящее время при обучении и воспитании нового поколения воздушных разведчиков.

Доцент, кандидат военных наук полковник в отставке В. МЯГКОВ. 1976 год.